Московский продюсерский центр

Клевая работа , молодые все нет занудных старичков . и работа не пыльная Но я в питере работаю !

Хочется получать больше да опыта маловато

ИСТОРИЯ РУССКОГО ТЕАТРА



9 ВВЕДЕНИЕ

Чтобы сделать наглядным для человека неученого значение того или другого праздника, в древности, как это делается кое-где еще и теперь, устраивались большие процессии и в них, перед народом, разыгрывались те небесные события, какие праздновались в соответственный день, например, смерть и воскресение божества, победа над темной силой и др.

Самым большим праздником издревле считается наступление Нового года. В этот день в Древнем Вавилоне совершалось праздничное шествие из Борсиппы (предместья Вавилона) в Вавилон, чтобы символизировать начало владычества светлого бога Мардука, носившего священный титул великого Эа, чьей эмблемой был декабрьский зодиак Козерог. В это праздничное шествие, указывает основоположник учения о панвавилонизме Гуго фон Винклер, вводилось все, что имело отношение к мифу о годовом круговороте. Вводился и корабль, на котором бог (Эа) переплывал (в декабре) Мировой океан. Бог подъезжал к каналу, затем его везли, поставив корабль на колеса, по большой улице празднеств (символизировавшей верхнюю часть Зодиака) в святилище Вавилона, в «небесный мир». Это и есть car naval, объясняет Г. Винклер в своем исследовании «Духовная культура Вавилона», корабль-повозка, давшая имя сохранившемуся доныне празднику («Карнавалу»), коим заканчивается старый год и начинается новый.

Нечто подобное, через 5000 лет, запечатлено историками в Древней Руси, а именно в Сибири, в Пензенской губернии, в Симбирской, а также в городе Тихвине, еще 10 в XVII веке. Далекий от мысли об аналогиях, установленных мною в книге «Азазел и Дионис» (Изд. «Academia», 1924), профессор Алексей Веселовский цитирует в своем труде «Старинный театр в Европе» следующие исторически заверенные данные: «В Тихвине снаряжалась большая лодка, ставившаяся на несколько саней; в сани впрягается множество лошадей, на которых едут верхом окрутники (называвшиеся “халдеями”); окрутники ж в разнообразных костюмах стоят в этой лодке, нарядно убранной и украшенной флагами; во время процессии, стоящие в лодке разыгрывают на ней, как на подвижном театре, различные сцены и поют комические песни или пляшут».гггг

нет

По его мнению, «до первой трети XIX века были лишь отдельные, да и то лишь частичные, попытки русифицирования нашего драматического искусства». И вообще: «Что этот театр был навязан народу извне, как плод иноземной культуры, и, в своем дальнейшем развитии, оставался, на главнейших путях своих, театром “заимствованным” с Запада и явно подражающим его образцам, доказывается чуть ли не всей историей театра в России». А вот театральные обряды в языческой и полуязыческой Руси — это подлинно русское. Н. Н. Евреинов усматривал начало русского театра «в обрядово-драматических действиях, достигших у русского народа огромной выразительности и оригинальной художественной формы». Исследованию этой формы он и уделил первоочередное внимание в написанной в эмиграции и впервые вышедшей в Париже в 1947 году книге «История русского театра». Автор принципиально разделяет понятия «история русского театра» и «история театра в России». О театре в России он годом раньше написал отдельную книгу. Здесь же предметом его рассмотрения является именно то, в чем проявляются собственно национальные, самобытные черты этого вида искусства.

У нас в стране до сих пор не так уж много как специальной, так и популярной литературы, освещающей историю театра исходя из такой методологической установки. Немного и литературы о помещичьем театре с крепостными актерами, который автор также относит к самобытным русским явлениям; о попытках Петра I организовать массовый театр для пропаганды своих общественных и политических идей. Поэтому выход в современной России книги Н. Н. Евреинова в какой-то мере заполняет существующую лакуну. Театр XIX века изучен куда лучше, так что простим автору торопливую скороговорку, с какой он пробегает этот период, чтобы поскорее войти в театральную жизнь начала XX столетия, в которой сам принимал активное участие. Тут историк уступает место мемуаристу со всеми присущими ему симпатиями и антипатиями. Так, Вера Комиссаржевская для него, вне всякого сомнения, гениальнейшая актриса, а Всеволод Мейерхольд — высокоталантливый, но самонадеянный и незадачливый реформатор. Не забывает Евреинов и собственной деятельности в театре «Кривое зеркало», предпочитая говорить о себе отстраненно, в третьем лице, что, однако, не всегда свидетельствует о его беспристрастности.

Что ж, предлагаемая книга и не претендует на то, чтобы подменить учебник. Но она, несомненно, поможет заинтересованным читателям расширить свое представление о русском театре. Автор сознательно сосредоточился только на театре драматическом. Издательство для полноты картины сочло возможным дополнить книгу также статьями о русской опере и русском балете.

ыыыыыыыыыыы